Болезни крупного рогатого скота

Рентгеновское исследование при диагностике костных опухолей имеет ряд преимуществ. Осуществляя серию последовательных рентгеноснимков, можно получить данные о наличии опухолей, локализации их по отноше­нию к отделам скелета, к отдельным участкам кости, к окружающим тканям; выяснить характер бластоматоз­ного процесса (пластический, литический и пр.).

Отражение на рентгенограмме количественного и ка­чественного состояния минерального состава костной ткани дает возможность делать выводы о состоянии основного вещества кости, поскольку минеральные ве­щества — фосфорные и углекислые соли кальция — ор­ганически связаны с костной субстанцией/ Нарастание или уменьшение минеральных элементов костной ткани происходит параллельно с построением или разрушением костной ткани в целом, и это обусловливает изменение структуры и формы кости, динамику которых можно проследить на серии рентгенограмм. Изменения формы и структуры костной субстанции могут быть изучены на живом Организме без нарушения целостности органой и ткани. Данные достоинства рентгенологического изуче­ния патологии костной системы, как указывает С. А. Пок­ровский (1954), сделали этот способ исследования кост­ных опухолей очень важным.

Применение рентгенологического исследования дает возможность установить злокачественные новообразова­ния костей в сравнительно раннем периоде их развития и выявить патологоанатомические изменения опухоли, которые в большинстве случаев отражают ее биологичес­кую сущность. Рентгенодиагностика злокачественных но­вообразований костей основана на интерпретации рент­геновской картины, которая слагается из изображений на пленке деструктивных изменений, костеобразовательных процессов, являющихся выражением опухолевого роста и реактивных явлений со стороны мягких тканей. Все эти элементы рентгеновской картины злокачествен­ных новообразований костей представляются в разных соотношениях в зависимости от вида опухоли и фазы раз­вития бластоматозного процесса. Так, известно, что дест­руктивные изменения выражены преимущественно в опу­холях литического типа, тогда как в опухолях склеро­тического типа преобладают костеобразовательные процессы.

В общем плане диагностического процесса, который должен включать все указанные выше методы исследо­вания, следует особое внимание обращать на наиболее полное выявление анамнестических данных; получение достоверных сообщений о времени возникновения симп­томов болезни, которые обычно проявляются нарушением функции органа, например хромотой при опухолевом по­ражении костей конечности, а также сведений о харак­тере хромоты. Узнают, не было ли ранее травмировано животное.

Резко выраженная хромота, как правило, обусловли­вается болезненностью, а при вовлечении в процесс мягких тканей, окружающих сустав,— ограничением под­вижности в суставе. Нередко наблюдается несоответст­вие между степенью хромоты и отсутствием выражен­ных признаков изменений тканей в области поражения. Иногда в подобных случаях изменения костной ткани не выявляются и рентгенологически. Однако при паль­пации зоны локализации костной опухоли всегда выявля­ется четко выраженная болезненность.

Как с клинической, так и с рентгенологической точки зрений представляет интерес следующий случай.

Собака Кама восьми лет породы лангхар поступила в хирурги­ческую клинику с указанием, что у животного появились признаки некоторого ограничения подвижности шеи, при этом резкие повороты головы и шеи сопровождались сильной болевой реакцией. Аппетит заметно снизился, собака начала худеть. В анамнезе указывалось, «собака однажды ночью сильно завыла, и с этого момента началось заболевание». При движении животного по лестнице временами на­блюдалась внезапно проявляемая болезненность, особенно при рез­ких движениях головы вверх или вниз.

Клинические признаки: упитанность плохая, общее состояние угнетено. Собака передвигается с трудом, наблюдается выраженный парез лучевого нерва справа. Кожная чувствительность грудных ко­нечностей снижена, а в зоне ветвления кожной ветви лучевого нерва она полностью утрачена. При резких поворотах шеи наблюдается бо­левая реакция. Рентгенологически никаких изменений не было уста­новлено.

На основании указанных признаков предположительно был по­ставлен диагноз опухоли пятого и шестого шейных позвонков.

Явления параплегии в дальнейшем быстро нарастали, и вскоре грудные конечности перестали функционировать. Несмотря на дачу снотворных и болеутоляющих средств (морфин, веронал), собака не переставала выть и скулить от сильной боли.

При исследовании крови установлено: Нв—10,3 г%, эритроци­тов — 4 620 000, лейкоцитов — 36 400, Э — 3,5, Ю — 1,5, П — 25, С — 48, Лм— 15, Мн —7.

Через пять дней состояние животного значительно ухудшилось. Ввиду тяжелого состояния и плохого прогноза было решено умерт­вить собаку.

При вскрытии трупа установлен в области пятого шейного по­звонка, непосредственно под его телом, опухолевый узел величиной с волошский орех. Этот узел связан с вентральной поверхностью позвонка узким основанием. Кортикальный слой тела позвонка в дан­ном месте разрушен на площади 0,3X0,4 см. Опухоль округлой фор­мы, с гладкой поверхностью, беловато-серого цвета на разрезе. Пос­ле освобождения шейных позвонков от мягких тканей при рентгено­графии в профиль никаких изменений костной ткани не было установлено. При продольном разрезе шейных позвонков обнаружено поражение всей спонгиозной части тела позвонка. Опухоль проросла в спинномозговой канал, вследствие чего спинной мозг в области пя­того шейного позвонка подвергся компрессии. При рентгенографии одной половины препарата выявлено изменение костной ткани. Кор­тикальный слой тела позвонка не был вовлечен в опухолевый про­цесс. Поэтому как при рентгенографии животного в профиль, так и при рентгенографии препарата не были получены соответствующие изменения на пленке.

Гистологический диагноз — миелосаркома.